Форум » Наше творчество » Чёрное золото » Ответить
Чёрное золото
Аррахана: Это моё фэнтези про драконов. Глава первая. Тень страха. Анкарлонн осторожно, крадучись, пробирался по Пепельным Горам. Это были мрачные, серые скалы, на которых к тому же ничего не росло. Во мраке медленно надвигающейся ночи казалось, что они слабо све-тятся в темноте. Небо было затянуто низкими свинцово-серыми тучами: казалось, ещё немного, и они рухнут на голову юному дракону-некромагу. Сквозь них пробивался неверный свет трёх лун Дайломорры. Анкарлонн крался, почти прижимаясь чешуйчатым фиолетовым боком к гладкой, без единой трещинки, отвесной стене скалы. Своими длинными, стройными лапами, похожими чем-то на лапы пантеры, он легко находил малейшие неровности на узком уступе, и цеплялся за них острыми серповидными когтями цвета ста-ли. Двигался он спокойно, без суеты; в каждом его движении была твёрдая уверенность в своих силах. Время от времени фиолетово-чёрный дракон останавливался и оглядывался по сторонам, будто вы-сматривая кого-то, но никого не замечал и продолжал карабкаться дальше. Наконец, в небе у вершины горы, куда так упорно взбирался Анкарлонн, мелькнула чья-то крылатая тень. Дракон-некромаг перестал карабкаться и прижался к скале всем телом, чтобы его не заметили. Его круглые ядовито-зелёные, с узкими кошачьими зрачками, глаза загорелись в темноте ярким огнём. – Анкарлонн, не делай вид, что ты не узнал меня, – услышал он знакомый голос над своей головой. – Перестань валять дурака и поднимайся-ка сюда! У фиолетово-чёрного отлегло от сердца. Он с облегчением узнал голос своей давней подруги, Раэнары, той самой драконицы, с которой он дружил ещё до того, как их похитила старая Тёмная колдунья Сейрано-ресс. Это вместе с ней они развлекались, доводя злобную и сварливую Аррахану, последнюю ученицу колду-ньи, которую та нашла в Чёрном Лесу в Слепой Елани, едва она появилась на свет, это вместе с Раэнарой он убегал из логова ведьмы и подолгу пропадал на болотах… но хватит воспоминаний, он ещё успеет обо всём вспомнить! Надо подниматься к Раэнаре! Анкарлонн быстро, как ласка, преодолел оставшиеся ему до вершины десять метров. Он оказался на почти ровной горной вершине. Раэнара стояла тут же, рядом с ним. Это была молодая, средних размеров белая драконица. Её чешуйки были настолько мелкими и так плотно прилегали друг к другу, что различить их можно было, лишь подойдя вплотную к драконице. Неболь-шая, очень красивая голова имела почти правильную треугольную форму; её украшали два длинных ветви-стых белоснежных рога. Густая серебристо-белая грива начиналась на голосе и шла вдоль всей шеи до сере-дины спины и спадала прямыми прядями. Лапы у Раэнары были длинными, стройными, и чем-то напоминали птичьи. Когти у неё не втяжные и загнуты на манер орлиных. Крылья очень длинные, узкие, с пятью пальца-ми, соединёнными полупрозрачной белой перепонкой – нежной и упругой одновременно. Но самыми красивыми были глаза. Большие, небесно-синие, с длинными, пушистыми чёрными ресни-цами и совсем не драконьими круглыми чёрными зрачками. – Анкарлонн, может, перестанешь пялиться на меня? – притворно возмутилась Раэнара. – Я тебе не ка-кая-нибудь достопримечательность, чтобы смотреть на меня выпученными глазами! – Ты не достопримечательность… – пробормотал Анк, – ты… Он смутился и не договорил. Но Раэнара его и не слышала. – Так зачем ты меня сюда пригласил? – нетерпеливо спросила у него белая, – не на Скалы же пялить-ся? – Нет, Раэнара. – с улыбкой ответил Анк, – видишь ли… ты помнишь драконов, с которыми мы обуча-лись у Сейраноресс искусству Тёмной магии? – Чернокрыл, Гуррад, Сэнрра и Аррахана. – задумчиво ответила драконица, – ну и мы с тобой, само собой разумеется. А что? – Видишь ли, кто-то убивает других учеников Сейраноресс. Первой убили Сэнрру… Потом Чернокрыл и, наконец, Гуррад. Но мало того: убийца ещё и выпивает их силы – все, до капли. И сейчас – не спрашивай меня, откуда я это знаю – он охотится за нами. – И? – нетерпеливо спросила Раэнара, – только не говори мне, что ты подозреваешь Ханну. – Я не подозреваю – я уверен, что это она. – Но зачем это ей? – от удивления Раэнара плюхнулась на задние лапы. – Если ты помнишь, ты очень любила издеваться над ней, а остальные всегда присоединялись к тебе? Ханна не из тех, кто прощает подобное. – Ты считаешь, что мстит? – Да. Помнишь чёрного дракона, которого ты убила? Это был её возлюбленный. – Он сам виноват! – возмутилась Раэнара, – никто не просил его так грубо говорить со мной! – Поздно искать виноватого. Аррахана почувствовала на месте убийства ауру кого-то из учеников Сей-раноресс. А так как она не смогла узнать, кто именно убил Тлалока, она решила перебить всех, ведь рано или поздно она непременно найдёт убийцу. Если мы хотим узнать, где Ханна сейчас, мы должны найти дра-кона, связанного с ней магическими узами. Дракона, которому она спасла жизнь или, напротив, очень сильно навредила. Или её родственника. – И как ты собираешься их искать?! – с нескрываемой насмешкой спросила Раэнара. – Есть один способ… – сквозь зубы проговорил Анк. – Если бы только Гуррад или Сэнрра были живы… Но ничего, вдвоём мы тоже сумеем. Раэнара была так удивлена, что снова плюхнулась на зад: – Ты хочешь прибегнуть к помощи тех Тёмных духов, которых даже Сейраноресс вызывала только в самых крайних случаях? – воскликнула белая. Она была напугана и не скрывала этого. – Да ты хоть понима-ешь, что ты собираешься сделать?! – Да, Раэнара, – спокойно ответил Анкарлонн. Его ядовито–зелёные глаза горели недобрым огнём, – ты всё-таки убила того, кого Аррахана любила, и хотя бы передо мной не оправдывайся, что он сам начал задирать тебя. Ты сделала это ради удовольствия, ради того, чтобы чёрно-золотая начала преследовать тебя, горя жаждой мести, и ты добилась своего. Теперь она ни перед чем не остановится, чтобы найти и покарать убийцу, и рано или поздно, но она доберётся и до нас с тобой. А как ты знаешь, Ханна была самой сильной ученицей колдуньи, и даже Гуррад не рисковал связываться с ней. Пройдёт время, но она найдёт и нас. Если мы проведём ритуал, мы узнаем, где она сейчас и какие планы созревают в её голове. А значит, мы сможем найти и уничтожить её прежде, чем она уничтожит нас. – Да, ты прав… – пробормотала Раэнара. – Не стоило мне убивать Тлалока… Впрочем, раскаяния в её голосе не было и не капли. Только сожаление о том, что в результате она на-влекла на себя гнев самой сильной и самой беспощадной ученицы Сейраноресс и что теперь вынуждена пря-таться от неё. Раэнара убивала всегда со спокойным сердцем и даже испытывала удовольствие, глядя, как жизнь медленно угасает в глазах умирающего дракона, как кровь идёт из нанесённой её когтями раны, как чешуя его всё тускнеет и тускнеет… Но ещё большее удовольствие Раэнара испытывала, когда у убитого ею дракона был возлюбленная или возлюбленный, который пытался разыскать и покарать убийцу, а в итоге отправлялся вслед за тем, за кого мстил. Но с Арраханой случай был особый. Чёрно-золотая могла легко расправиться с Раэнарой, и белая от-лично это знала. Потому она и решилась. – Хорошо, – спокойно сказала драконица, – мы проведём ритуал и узнаем, что затевает Аррахана. А в это время далеко к северу отсюда, если идти сначала вдоль цепи особенно высоких гор, серые вершины которых теряются в низких свинцово-серых облаках, а у подножий, издырявленных многочислен-ными пещерами, как естественными, так и прокопанными в незапамятные времена, когда тогда ещё молодой Дайломоррой правили девять Драконов–Стражей, хранивших этот мир, течёт бурная горная река – вдоль ве-ликого Чёрного Хребта, а затем – чуть на восток, по Пепельной Пустоши, этой мрачной равнине, бесплодные земли которой выжжены уже потухшим вулканом Чёрная Гора – к самому вулкану, невысокой, но поистине огромной горе с почти отвесными, идеально гладкими выступами, а точнее – в лабиринте мрачных серых скал, окружающих эту гору, встретились два дракона. Один, очень крупный, просто гигантский, напоминал обтянутый кожей и чешуёй скелет. Мелкая, туск-лого серого цвета чешуя почти идеально сочеталась с окружающей его обстановкой – пеплом, тонким слоем покрывающим всю Пепельную Пустошь и все скалы в лабиринте. Когда-то здесь была хитрая система под-земных туннелей – прорытых во времена Войны Девяти Кланов, унёсшей жизни сотен клановых драконов – некоторые из которых вели в недра тогда ещё действующей Чёрной Горы. Потом, когда Война закончилась, прорывшие туннели драконы Клана Земли завалили проходы, но скалы и камни, подпиравшие своды прохо-дов, остались, и вот уже трёхсотое тысячелетие, как здесь стоит Каменный Лабиринт. Скалы здесь стоят слишком близко друг к другу, чтобы дракон смог взлететь, и потому попавшему в Лабиринт ящеру не остаёт-ся ничего другого, как искать выход. А найти его очень непросто – туннели были очень запутаны, а даже драконы Земли с трудом ориентировались в них. Небольшая треугольная голова серого дракона сидела на непропорционально длинной и тонкой шее – такой тонкой, что казалось невероятным, как она ещё не сломалась. Ушей у него не было – только слуховые отверстия. Рогов также не было, зато почти по всей морде росли короткие и толстые чёрные шипы. Мелень-кие красные глазки горели, как тлеющие угольки. Тощие лапы чем-то напоминали лапки паука. Тонкий, гиб-кий, как плеть, хвост оканчивался ядовитым жалом. Другой дракон был заметно меньше серого, но всё равно казался настоящим великаном. Красивый, стройный, изящный и гибкий, как девушка, как казался прямой противоположностью своему спутнику. Время от времени из-за низких туч, похожих на плывущие по небу облака пепла, выглядывала одна из трёх лун Дайломорры, и серебристо-серая чешуя дракона начинала светиться мягким, ровным серебристо-голубым светом. Большие, длинные и заострённые двупалые крылья с чёрной перепонкой, крепящейся к телу на се-редине бока, красивая, изящная походка, властный взгляд небесно-голубых, с длинными и пустыми ресни-цами глаз, заострённая на конце клиновидная морда, густая чёрная грива, спадающая прямыми прядями ни-же локтей – всё выдавало в нём благородное происхождение. Серый дракон нетерпеливо расправлял и складывал непропорционально огромные трёхпалые крылья и переминался с лапы на лапу, как бы говоря, что он устал ждать и ему не терпится приступить к разговору. – Зачем ты назначил встречу в этом месте, Харон? – спросил он серебристо-серого. – Ты прекрасно знаешь, зачем, – спокойно сказал Харон. Голос у него звучал ровно и спокойно, в нём ясно слышались властные нотки. Но на серого дракона он не произвёл ни малейшего впечатления. Он иронично повёл бровью: – Неужели? – с полной иронии и насмешки ухмылкой произнёс серый, – неужели тот золотой снова мешает тебе? – Да. – хотя Харон внутри весь кипел от гнева – как смеет этот выродок, не клановый дракон даже, а жалкий Одиночка – так разговаривать с ним?! С ним, с Хароном фон Скайзерром, с потомственным Команди-ром Элиты? Но – надо отдать ему должное – на лице серебристо-серого это никак не отразилось. – Да, – мрачно кивнул Харон. Серый дракон приподнял верхнюю губу, показывая жуткие игловидные зубы в три ряда – жёлтые, с тёмными пятнами гнили. – Ты уже прибегал к моей помощи, Харон. Первый раз – когда тебе нужно было место в Элите. Второй – когда у тебя появились конкуренты: Кардрай, что сейчас кормит рыб на дне озера Танлотаррис, и тот золо-той. Тогда в Элиту взяли вас обоих. А сейчас, когда погибла Эзмариэлла, ты хочешь занять его место Коман-дира Элиты, и снова золотой мешает тебе, не так ли? Харон молча кивнул, не спрашивая серого дракона, откуда тому известно, что сейчас происходит в Клане Тьмы. Серый всегда был в курсе всех событий. Дракон-Одиночка усмехнулся самой жуткой в Дайломорре усмешкой: – Да, я вижу, нелегко быть потомственным Элитовцем, который, чтобы не стать позором своего рода, просто обязан пробиться в «верхушку» Клана любой ценой, раз ты уже третий раз прибегаешь к моей помо-щи! – Тебя не касается, кто был позором династии фон Скайзерр, а кто нет! – сквозь зубы процедил Харон. – Разумеется, не касается. Ведь я Одиночка, а в твоих глазах все без исключения Одиночки – жалкие выродки, не заслуживающие того, чтобы жить, верно? – безжалостно уточнил серый. Его передняя лапа, длинная и тощая, как у паука неторопливо потянулась к Харону. По спине серебристо-серого пробежал холодок, стоило ему представить себе, как эти жуткие кривые когти сомкнутся на его горле. Но вот лапа медленно и словно неохотно поползла обратно, словно серого дра-кона сдерживала сила, противостоять которой он был не в силах. – Азриэль – такой же Одиночка, как и я. – сказал он. – Его привёл в Клан ваш Старший Воин – Смер-тоносец, не так ли? Уж поверь мне, я знаю всю историю этого дракона. Всю – начиная тем, как он рос в тес-ной пещере на юге Шанхатарских Степей, и заканчивая тем, как он был спасён Смертоносцем от Королевских Драконьих Всадников и приведён в Клан Тьмы, где он не только сумел пробиться в Элиту, но и стать твоим соперником на твоём пути к званию Командира Тёмной Элиты. Харон молча слушал серого. Тёмного давно перестало интересовать, откуда этот странный дракон так много знает. Главное, что серый помогал ему в устранении соперников. Как это делалось и к помощи каких сил прибегал дракон-Одиночка – Харона почти не волновало. – Да, – кивнул серебристо-серый. – И я хочу, чтобы ты убрал Азриэля. Мне всё равно, как. Главное, чтобы этот золотистый больше не путался под ногами. Вдруг серый дракон метнулся вперёд. Не успел Харон сообразить, что к чему, как он уже лежал на земле лапами кверху, а Одиночка выпрямился над ним во весь рост, поставив передние лапы на грудь буду-щего Элитного Командира. Несмотря на то, что больше всего он напоминал обтянутый кожей и чешуёй ске-лет, весил он намного больше Харона. Морда серого дракона медленно опустилась к морде Харона. Ледяные когти страха впились в сердце серебристо-серого, когда его голубые глаза встретились с крошечными красными глазками Одиночки. Узкие вертикальные зрачки в них сузились настолько, что превратились в едва различимые щели. В самой глубине этих холодных, безжалостных глаз бушевало пламя. Морда серого была так близко ко лбу Харона, что тот чувствовал тяжёлое горячее дыхание дракона-Одиночки. – А теперь слушай меня внимательно, потомок Элитных Командиров Тьмы, – сказал серый ледяным то-ном. – Я не знаю, как – это уже твоя забота, а не моя – но ты должен восстановить Азриэля против себя. Так, чтобы он возненавидел тебя лютой ненавистью. Так, чтобы он не мог жить спокойно, зная, что жив ТЫ. Сделай так, чтобы он вызвал тебя на дуэль. Не соглашайся на дуэль нигде, кроме этого лабиринта. Не пытайся связаться со мной, я и так всё узнаю. Приходи на дуэль. Позволь Азриэлю победить себя, чтобы он потерял бдительность. А остальное предоставь МНЕ. В Клане решат, что ты победил его, но он погиб от несчастного случая. И твоя дорога к должности Командира Элиты будет свободна. Ты меня понял? – Да… – пробормотал Харон. Серебристо-серый уже весь дрожал от ужаса. – Отлично. Серый дракон выпрямился во весь рост и слез с Харона. Когда Тёмный посмотрел туда, где должен был находиться Одиночка, его там уже не было. Загадочный серый дракон исчез также неожиданно, как и поя-вился. Но Харон готов был поклясться, что видел, как в раздвинувшихся облаках, из которых выглянули на мгновение три луны Дайломорры, мелькнула чья-то крылатая тень, от которой в душу серебристо-серого закрался странный, почти ничем необоснованный страх…
Ответов - 3
Аррахана: Незаконченная версия второй главы. Глава вторая. Забвение. Это было самое обычное утро самого обычного дня Тёмного Клана. Солнце уже наполовину поднялось над восточным горизонтом, и его острые золотистые лучи заливали Скалистый Каньон мягким, почти не слепящим жёлтым светом. Крупные розовые цветы местного ползучего растения – алатингла, растущего на стенах каньона, раскрылись навстречу восходящему солнцу. Его лучи проникали всюду, и пещеры, коих на стенах и на дне ущелья было столько, что они напоминали пчелиные соты, не являлись исключением. Некоторые Тёмные драконы уже выбирались из своих жилищ, чтобы начать свой новый день. Азриэль дремал в своей норе, вход в которую начинался на самом верхнем уступе. Молодой золотистый дракон, которому едва было шестнадцать тысячелетий от вылупления из яйца, упрямо не хотел подниматься и начинать заново то, что входило в обязанности каждого дракона: охотиться, дабы добыть дичь для других и накормить Клан, а затем вылетать на очередной скучный патруль границ. Тут у входа в нору послышалось тихое хлопанье крыльев. Азриэль лениво перевернулся на другой бок, спиной к прилетевшему его будить дракону, и снова провалился в сон. – Азриэль, поднимайся! – сердито прокричал чей-то голос над самым ухом золотого. Азриэль что-то спросонья пробормотал и закрыл глаза похожими на человеческие руки передними лапами. Кто-то настойчиво толкнул его кончиком носа в бок. – Сайлонорра, отстань! – пробормотал он, пытаясь поймать ускользающий сон. – Да просыпайся ты, соня! – воскликнул голос, принадлежавший молодой фиолетовой драконице. – Ну, горазд же спать! Вся Элита давно на ногах, один ты продолжаешь дрыхнуть! – Сэлли, – Азриэль соизволил-таки приподнять голову и чуть приоткрыть правый глаз, обращённый к драконице. – Перестань меня тормошить. Я уже встаю. Фиолетовая чуть встряхнула головой, и густая грива цвета пепла рассыпалась по плечам юной драконицы. – Ещё раз назовёшь Сэлли… – притворно возмутилась она. – …и пеняй на себя, – закончил за неё Азриэль. – Передай нашим, что я уже встаю. Драконица хотела что-то ответить, но в самый последний момент передумала и вместо этого гордо удалилась из пещеры Азриэля, оставив того в гордом одиночестве. Золотой присел на задних лапах и лениво зевнул, демонстрируя крупные белоснежные зубы. Прикрыв глаза, Азриэль попытался вспомнить обрывки своего сна, из которого его вырвала Сэлл. Во сне он всегда видел одну и ту же картину: пустыню без конца и без края. Её просторы уже сотни тысяч лет как выжжены чем-то гораздо более страшным, нежели солнце. Песок здесь красный, как кровь. Холмы, маячащие у самого горизонта, над которым от зноя поднимается туманное марево, кажутся волнами неведомого песчаного моря. И солнце – безжалостное палящее солнце высоко в тускло-голубом выцветшем небе. Но самое странное в его сне не это. Так же ясно, как если бы это было наяву, он видит тощего дракона. Его чешуя имеет какой-то болезненный грязно-жёлтый оттенок. Тусклая желтоватая грива вздымается при каждом дуновении горячего, обжигающего ветра и опадает, точно крылья раненой птицы. Сами же крылья – когда-то, возможно, сильные и красивые – волочатся по песку. Перепонка цвета изъеденного ржавчиной и временем золота на правом крыле разорвана. Весь вид дракона говорит: ещё немного, и он упадёт без сил, изнурённый жаждой, голодом, жарой и усталостью, чтобы уже не встать. И вот, когда последние силы оставляют дракона, и он падает на песок, появляется она. Она невелика для дракона. Её мелкая, чёрная, с золотым узором чешуя составляет ошеломляющий контраст с окружающей их пустыней. Её великолепная густая грива кажется сплетённой из солнечных лучей. Четыре больших и красивых оперённых чёрных крыла широко расставлены, они жадно ловят горячий пустынный ветер. Юная драконесса наклоняется над раненым золотым драконом, и Азриэль видит её красивую – воистину, самую красивую в Дайломорре – морду, и если бы не гордое, холодное и надменное выражение, она была бы самой прекрасной. Глаза незнакомки – в миллиард раз холоднее льда и зеленее изумруда – пробегаются по дракону, и вдруг морда приобретает жестокое, беспощадное выражение. Вот чёрно-золотая драконица заносит похожую на человеческую женскую руку переднюю лапу над жёлтым… Сон Азриэля всегда обрывался в этом самом месте. Чем это считать – просто ночным кошмаром или вещим сном – юный дракон не знал. Но разве может один и тот же кошмар сниться в течении почти двух месяцев, причём так ясно, как если бы это происходило с ним, с Азриэлем? Золотой не знал. – Азриэль, ты идёшь? – спросил голос Сэлл позади него. Дракон вздрогнул от неожиданности. Размышляя о своём странном сне, он совсем забыл, что сегодня всем Элитным драконам надо у входа в пещеру Лидера и выбрать нового Командира Элиты. Азриэль нарочно медленно направился к выходу. Сэлл подождала, пока он подойдёт поближе, а затем расправила свои оперённые синие крылья и быстро спланировала вниз. Золотой проводил её рассеянным взглядом. Хотя он и лёг спать раньше остальной Элиты, сказать, что он выспался, было нельзя. Соображал Азриэль сейчас очень медленно и вообще он бы с удовольствием подремал ещё, но нельзя. Он же один из семи Элитных драконов – самых сильных воителей Клана, личных телохранителей Тёмного Лидера, Дэймоса фон Бладарэкс. А самому сильному воину, особенно если у него второй номер в Элите – то есть он второй по силе и опыту (вернее, был вторым до гибели Командира) – не полагается дрыхнуть до полудня. Азриэль выпрыгнул из норы следом за Сэлл. Ловко раскрыв свои огромные, широкие, сужающиеся к концам перепончатые пятипалые крылья, он золотой молнией спланировал на дно каньона. Пять драконов, включая Сэлл – Вторую Элиту Клана Тьмы – уже ждали его у входа в покои Дэймоса. Самого Лидера пока что не было. Чуть позади них собралась огромная толпа простых воинов и их учеников. Вот они – Харон, Акане, Скайтария, Дэрриал и Жиадарра. Харон – потомственный Элитовец. Основатель династии Элитных Командиров Тьмы, Скайзерр, приходился родным братом Бладарэксу, и они с Дэймосом в некотором роде братья. Только если Дэймос мускулистый, сильный и поджарый, хотя и не лишён изящества, то Харона смело можно назвать женоподобным. Лёгкое, изящное, гибкое телосложение, грациозная походка, стройные лапы с аккуратными чёрными когтями, серебристо-серый окрас чешуи, прямая чёрная грива ниже локтей, небесно-голубые глаза… настоящая гроза сердец Тёмных дракониц. О способности, за которую его держат в Элите, вы уже знаете. Номер в Элите – Четвёртый. Сайлонорра была Третьей. Огромная, просто гигантская, фиолетовая с узкими чёрными полосками на голове, шее, спине, хвосте, боках и лапах, с неожиданно мощной для девушки мускулатурой, с шестью громадными чёрными рогами, с короткой тёмно-фиолетовой гривой, с пылающими жёлтыми глазами, она производила сильное впечатление на молодых драконов. Пятую Элиту зовут Акане. Невероятно красивый дракон с ярко-синей и цвета морской волны чешуёй с золотистым узором по краям каждой чешуйки, с горящими жёлто-зелёными глазами, с гривой, подобной расплавленному золоту, он был едва ли меньшим грозой сердец дракониц Клана, чем Харон. Акане вечно сомневается в себе и своих силах, а ещё он нередко проявляет неожиданную для Тёмного дракона деликатность: и в споре он уступит, и с хорошего места сойдёт, чтобы другому дракону было где прилечь отдохнуть, и лучший кусок добычи отдаст, и даже в реальном бою постоянно щадит противника. А жаль. Как у Элитовца, способность у него очень уникальная. Акане имеет абсолютную власть над тремя Стихиями – Льдом, Водой и Огнём, и способен на любые манипуляции с ними: От вызова лёгкого, приятного дождика, снежка и согревающего огня до жуткого ливня (для этого бегать и бить в бубен не обязательно), вьюг, буранов и создания мощнейшего огненного вала. За всю историю мира известны только два дракона, обладавших таким даром. Первым носителем этого дара был Уриэль – основатель династии Лидеров Клана Воды, живший ещё во времена Девяти Стражей, задолго до появления в Дайломорре Харажара; вторая – Ширро, Командир Светлой Элиты – уже во времена Войны Девяти Кланов. Спецзвание – «Владыка Трёх Стихий». Шестая – Скайтария. Небольшая, полностью синяя драконица с оперёнными крыльями, самая большая стерва в Клане Тьмы. Ну, и самая жуткая лентяйка, само собой разумеется. Скайтария очень сильна в магии Молнии и владеет самым мощным электрическим заклинанием – «Электрическая цепь». Сила как Элитной – может загипнотизировать дракона уровнем не выше простого воина. В таком состоянии дракону можно внушить любую чушь, на которую только хватит фантазии, а если постараться – и полностью сломать его волю и сделать его послушным рабом Скайтарии. Загипнотизированный без колебаний выполнит любой приказ, вплоть до того, что завяжется морским узлом и развяжется обратно или отобьёт чечетку, стоя на задних лапах. Элитного просто успокаивает и внушает ему, что перед ним не враг, а друг. Или окончательно сламливает его волю и заставляет его выболтать всё, что он знает. Есть у её способности ещё один интересный эффект. Если Скайтария посмотрит дракону-самцу в глаза и использует способность вполовину силы, он без памяти влюбится в неё и гору ради неё свернёт – лишь бы Скайтария одарила его хотя бы одним беглым взглядом. Не для кого не секрет, что Акане и Скайтария втайне симпатизируют друг другу. Ну и наконец, Жиадарра, Седьмой, «Ошеломляющий». Самый молодой – всего 13 000 лет – и самый неопытный. Неприметный изумрудно-зелёный дракон средних размеров, худощавый и поджарый. Спецзвание Жиадарры возникло от его не совсем обычного природного дыхания – яркой вспышки света, способной ослепить даже Лидера. А ещё в Элиту его взяли за очень сильные способности в магии Огня и Земли. Адарра – довольно неприятный, насмешливый и чудовищно правильный (даже слишком правильный) тип. Сказать, что Азриэль в хороших отношениях с Элитой, нельзя. С Дэрриалом и Жиадаррой отношения довольно напряжённые, а Харон невзлюбил Азриэля, ещё когда тот вошёл в Элиту – особенно после того случая, когда она с золотым подрались на глазах у всего Клана. Причину конфликта Азриэль уже не помнит. Кажется, Харон оскорбил его при Смертоносце, Эзмариэлле и Дэймосе, когда они обсуждали, стоит ли принимать золотого в Клан. В этой драке Азриэль нанёс Харону поражение, и его номер в Элите стал не Третьим, а только Четвёртым. Только Сайлонорра боле-мене дружелюбна, да и то очень эпизодически. И лишь Акане со Скайтарией не выказывают никакой враждебности. Почему Элитовцы так невзлюбили его, Азриэль не знал. Наверное, потому, что он был Одиночкой, которого спас и привёл в Клан Смертоносец, а Одиночек, особенно если им удаётся пробиться в Элиту или в «верхушку» Клана, очень не любят. – И это называется Вторая Элита! – насмешливо прокричал Харон, едва увидел Азриэля. – Что это за Вторая Элита, которая дрыхнет чуть ли не до полудня, а на Совет приходит последней? Дэрриал и Жиадарра насмешливо загоготали. При этом на их мордах появилось пакостное выражение, всегда возникавшее на них, когда они дразнили Азриэля. Золотой дракон подошёл к торчащему из земли камню у входа в покои Дэймоса и улёгся в сторонке от остальных. – Нет, ну вы посмотрите на него! – продолжал Харон, медленно подходя к Азриэлю. – Что, боишься новой драки, а? Серебристо-серый уже вплотную подошёл к золотому, и теперь начал ходить вокруг него, постепенно сужая круги. Поняв, что драки не избежать, Азриэль чуть напрягся. Когда Харон окажется позади него и нападёт со спины («Фантом» очень часто прибегал к этой тактике в драках с другими драконами, если затевал драку сам), он успеет не только отскочить в сторону, но и развернуться и показать этому наглецу, каково это – получить огнём в морду! Вот Харон зашёл сзади… остановился, с невинным видом оглянулся на остальных, чтобы убедиться, что вся Элита увидит поражение Азриэля… и вдруг, когда золотой должен был растерять бдительность и расслабиться, прыгнул. Вот тут Харон просчитался. Привычный к его выходкам Азриэль вдруг в самый последний момент, когда серебристо-серый должен был запрыгнуть ему на спину, ловко отскочил назад, в прыжке повернувшись к Харону мордой. Не ожидавший этого «Фантом» удивлённо приземлился на все четыре лапы и тупо захлопал глазами. Воспользовавшись его временным замешательством, Азриэль отбежал в сторону, исчезнув из поля зрения своего врага, а затем не струя даже – чудовищный вал золотистого с алыми проблесками пламени – ударил его в незащищённый правый бок. Чешуйки, не выдержав, полопались, пламя опалило кожу и плоть серебристо-серого дракона, и грозный Харон с воплем отбежал метров на 20 от Азриэля. Визжала Четвёртая Элита Тьмы, точно мелкая драконица, которой не исполнилось ещё и 10 лет, по собственной глупости сунувшая лапу в огонь и только теперь понявшая, что пламя обжигает не только на словах взрослых драконов. Сайлонорра, Скайтария и Жиадарра тряслись от едва сдерживаемого хохота. Акане задался риторическим вопросом: пожалеть ему Харона, посмеяться над ним, как и все остальные, или вообще ничего не вмешиваться. Дэрриал насмешливо приподнял бровь: до того потешно выглядел Харон, прыгающий у входа в пещеру Дэймоса и пытающийся при этом сбить пламя со своего зада. Толпа воителей загоготала. Даже Азриэль не удержался и ухмыльнулся. А тем временем Харон, похоже, напрочь забывший, что он Элитовец из древнего и знатного рода, с визгом носился по всему лагерю, хотя пламя исчезло, повинуясь мысленному приказу Азриэля. Да-да, сила как Элитовца у золотого была в управлении им же созданным огнём. Причём пламя это было не обычное, рыжее, а самый настоящий Солнечный Огонь – совершенно особый вид огня, повинующийся только тому, в чьих жилах течёт кровь Светлого и Огненного драконов. Спецзвание Азриэля было «Солнечный Огонь». Золотой дракон снова прилёг на брюхо. Наверное, сейчас Харон побежит жаловаться на него Дэймосу… Ну и пусть бежит! Никто не просил его затевать драку! Сэлл чуть привстала и, согнув передние лапы, похожие на лапы пантеры, лениво потянулась. На её морде было откровенно недоумевающее выражение: зачем Дэймос приказал всем им собраться после восхода солнца у его пещеры, если сам он до сих пор не пришёл на Совет? Прошло ещё минут пять. Харон шёл, чуть прихрамывая на заднюю лапу (Азриэль немного перестарался) – с самым несчастным выражением на морде. Теперь, когда до него дошло, как глупо и смешно он выглядел, носясь по лагерю и визжа, вид у серебристо-серого был просто жалкий. Пакостить другим Харон очень любил, но когда пакостили ему или же его ставили на место, он корчил из себя страдальца за всю расу драконов. «Н-да… И это – наш будущий Командир Элиты»… – невесело думалось Азриэлю. – «Может, мне выставить свою кандидатуру?» Эта мысль пришла к золотому ещё в тот день, когда на границе с Кланом Огня было найдено тело Эзмариэллы – фиолетовой драконицы, старшей сестры Харона, «Королевы Ночи», бывшей самой старшей и самой опытной из Тёмной Элиты. Если Командиром Элиты станет её братишка, дела Клана, и так уже недалёкого от распада, вообще пойдут вкривь и вкось. Ведь Харону стать Командиром Элиты нужно в первую очередь потому, что он происходит из древней династии, основателем которой был младший брат Бладарэкса, потомки которого становились Лидерами Тьмы – Скайзерра. А такие важные дела, как благополучие всего Клана или безопасность Лидера – ведь Элита, в первую очередь, его телохранители – Харона ничуть не волновала. Когда Харон вступал в Элиту, у него был один соперник – красный дракон Кардрай, который утонул в озере Танлотаррис при загадочных обстоятельствах. И хотя это считается несчастным случаем, некоторые поговаривают, что это работа самого «Фантома», ведь у Кардрая было куда больше шансов вступить в Элиту. Как бы то ни было, сейчас Харон поставил перед собой новую цель: во чтобы бы то ни стало занять место сестры. И если он займёт его – Клан действительно распадётся. – Где этот Дэймос?! – нетерпеливо воскликнул Дэрриал. Как известно, драконы-некромаги не отличаются терпением и вообще со временем не дружат, за исключением случаев подготовки к какому-нибудь трудному (и нередко запрещённому как среди Кланов, так и среди Одиночек), ритуалу. – Мы что, до вечера тут торчать будем? С этими словами чёрный встал, собираясь направиться к куче с дичью, добытой охотниками Клана, которая лежала посреди Каньона… и столкнулся нос к носу с Дэймосом собственным персонажем. – Кажется, ты спрашивал, где я? – голос Тёмного Лидера звучал на удивление спокойно. Подозрительно спокойно. Дэрриал молча сделал шаг назад и опустился на задние лапы. Хотя внешне он остался спокойным, Азриэль сразу понял, что чёрный напуган. Как ни крути, а Дэймос – Лидер Клана, а Дэрриал – самый обычный Элитовец, а разница между ними в силе очень велика для понимающих нюансы. Дэймос фон Бладарэкс был очень крупным драконом. Под его мощной сверкающей бронёй из крупных, очень плотно прилегающих друг к другу чёрных с серебряными краями чешуек перекатывались тренированные мускулы, вселяющие робость в его врагов даже тогда, когда он не особо напрягался. При этом, двигался Дэймос легко, изящно и даже грациозно. Грива, начинавшаяся на середине лба и идущая до кончика хвоста, где заканчивалась кистью из чёрных и серебряных волос, спадала прямыми прядями цвета расплавленного серебра чуть повыше локтей. Большие, сильные крылья с самыми настоящими чёрными и серебряными перьями всегда чуть расставлены, отчего Дэймос казался ещё крупнее. Голову его украшали три рога: один, похожий на восьмигранный чёрный кристалл, рос между глаз под прямым углом к голове, а ещё два – над глазами перпендикулярно к голове. Лапы Тёмного Лидера напоминали лапы пантеры. Передние лапы ниже локтей, а также стопа и пальцы задних были цвета чистого серебра. Но больше всего поражали глаза Дэймоса: холодные, как лёд, зелёные, как изумруды, они невольно заставили Азриэля вспомнить его странный сон. Примерно такие же глаза, только в миллион раз холоднее, были у той странной драконицы, приснившейся ему. И вообще, стоило Азриэлю вспомнить драконицу, как он замечал между ней и Дэймосом неуловимое сходство, какое может быть только между родными братом и сестрой. Конечно, видению можно было и не верить, но «Солнечный Огонь» отлично помнил, что сказал ему Смертоносец, когда эти сны начались и не прекращались почти месяц. Старый дракон говорил: «Ты можешь и не верить в эти видения, ибо они бывают у многих. Проблема в том, что они почти всегда сбываются». Сказано это было с такой уверенностью, что Азриэль запомнил каждое слово своего бывшего наставника. Уже много раз Азриэль собирался подойти к Дэймосу и рассказать ему о странной драконицы, но никак не мог решиться. Наконец, оставив Дэрриала в покое, Дэймос подошёл к входу в свою пещеру, сел, обвив лапы хвостом, бывшим почти вчетверо длиннее его тела, и окинул Элиту внимательным взглядом. – Неделю назад, – без лишних предисловий начал чёрно-серебряный, – Эзмариэлла фон Скайзерр была найдена мёртвой на границе с Кланом Огня. Харон нетерпеливо заёрзал: зачем тратить время, объясняя причину собрания, если все и без того это знают? – Как вы понимаете, – продолжал Дэймос, – Элита Тьмы просто не может без Командира. А потому я хочу знать, кто из вас может предложить свою кандидатуру? Харон молча встал и шагнул вперёд. Глаза серебристо-серого были полны решительности. Дэймос молча кивнул, приказывая ему встать рядом с собой, и снова обвёл Элиту испытующим взглядом. Дэрриал лениво приподнялся и с непринуждённым изяществом подошёл к Тёмному Лидеру, встав по правую сторону от него, как полагалось кандидатам в Элиту или Командира Элиты. Чувствуя устремлённые ему в спину полные насмешки и издевки взгляды, Азриэль решился. Понимая, на какой риск он идёт, золотой встал и в нерешительности шагнул к Дэймосу. Все, даже Скайтария и Акане, до сих пор тихо переговаривавшиеся между собой, умолкли. Над толпой воителей Клана повисла тишина. Дэймос вопросительно приподнял бровь, как бы спрашивая Азриэля, уверен ли он, что хочет этого? Азриэль оглянулся назад. Жиадарра, насмешливо сощурив свои ядовито-зелёные глаза, наблюдал за ним, как за редким зверем в клетке. Воители молчали. Десятки пар глаз смотрели на него: кто-то с удивлением, кто-то с уважением, кто-то с восхищением, а кто-то и с неприязнью. Азриэль хотел уже отрицательно покачать головой и вернуться на своё место, как вдруг среди воинов промелькнула знакомая испещрённая шрамами морда с наполовину разорванным правым ухом и горящими ярко-красными глазами. Смертоносец, наставник Азриэля! Золотой понял: если он откажется от шанса стать Командиром Тёмной Элиты и вместе с тем – от шанса пробиться в «верхушку» Клана, всё уважение, которое Смертоносец испытывает к нему, исчезнет без следа. И Азриэль решился. Ради своего наставника – решился. Больше не колеблясь, золотой решительно прошествовал мимо скривившегося от досады и злости Харона, мимо нагло и с вызовом ухмыляющегося Дэрриала и встал чуть в стороне от них. – Харон, Дэрриал, Азриэль, – произнёс Дэймос имена кандидатов. – Ну? – обратился он к Элите. – Ещё желающие есть? Желающих больше не оказалось, разве что Акане на мгновение приподнялся, чтобы выйти вперёд, но засомневался, а надо ли ему это, и передумал. – Желающих нет, – подытожил Дэймос. – Ну что же… Харон, Дэрриал, Азриэль, – обратился он к кандидатам. – Вы знаете правила. Вам даётся месяц на подготовку. Шесть Испытаний начнутся вечером первого июня. Между каждым Испытанием будет интервал в неделю. Когда они закончатся, мы выберем самого достойного. А сейчас я бы на вашем месте не терял времени даром и занялся подготовкой прямо сейчас. С этими словами чёрно-серебряный дракон выпрямился во весь рост и гордо удалился в свою пещеру. Толпа воителей гудела, как пчелиный улей. Три кандидата в Командира Элиты! Да, такое нечасто бывает. Всем известно, какие суровые испытания должен пройти дракон, чтобы доказать, что он достоин этого не меньше других! А что, если у него не получится? Что, если он погибнет на одном из Испытаний, как это часто бывает с плохо подготовленными драконами? Или того хуже: он не погибнет, но получит такую травму, что не сможет не то что продолжать Испытание – даже в Элите состоять не сможет? Ведь такое уже случалось, и случалось не раз. Взять хотя бы старого воителя Полурогого, которому осталось только пожить в Чёрном Лесу – мрачном, мёртвом лесу, кишащем нежитью – в течение недели. Полурогий напоролся там на какую-то тварь, которая не только выцарапала ему один глаз, но ещё и сломала ему его единственный рог, растущий между глаз, за что дракон и получил своё прозвище. Но это ещё цветочки. Та же тварь оборвала дракону перепонку с обоих крыльев, а так как новая так и не выросла, Полурогому просто отыскали замену. Правда, к невозможности летать старик уже давно привык и даже относится теперь к этому с мрачной иронией. Нередко он пугает молодых драконов, пересказывая им ту злополучную ночь в Чёрном Лесу. И Азриэль, бывало, слушал его со страхом и восхищением одновременно. – Ау, ты меня слышишь? Азриэль был так поглощён своими мыслями, что попросту не заметил, как к нему подошёл Харон. Судя по скучающему выражению его морды, серебристо-серый уже минут пять пытался заговорить с Азриэлем и всё никак не мог обратить на себя его внимание. – Да? Что тебе нужно? – подчёркнуто безразлично поинтересовался золотой. – Рад, что ты наконец-то избавился от серных пробок в ушах и соизволил спуститься на нашу грешную землю, – холодно сказал Харон. – Я полагаю, ты понимаешь, что скоро у нас начнутся Испытания. – Спасибо, что напомнил! – в тон ему ответил Азриэль, нагло глядя на Харона. – И что я должен сделать, чтобы освободить тебе дорогу? Утопиться в Гнилом Болоте? – Не умничай, – похоже, серебристо-серого ничуть не задел ответ золотого. – Ты должен понимать, что мы не играться на Испытаниях будем. – Ты пришёл только потому, что хочешь напомнить мне, как это опасно? – на тон ниже спросил «Солнечный Огонь». – Нет, не для этого, – на тон выше ответил «Фантом». Если в гневе Азриэль понижал голос, то Харон, напротив, его повышал. – Ну раз так, – фыркнул золотой в морду серебристо-серому, – я пожалуй, пойду. У меня есть дела поважнее, чем препираться с дурачком, который никак не может собраться с мыслями. Это сильно задело Харона: – Я предлагаю тебе выяснить, кто из нас самый достойный, – перешёл он к делу. – И что я должен сделать? – ляпнул золотой. – Побегать кругами по лагерю, сплясать тебе на задних лапах и пропеть какую-нибудь дурацкую песенку? – Нет, – ещё холоднее произнёс Харон. Его бесили дурацкие шуточки Азриэля. – Я предлагаю тебе дуэль… – Что? Я не ослышался? – снова начал придуриваться Азриэль. – Сам великий Харон фон Скайзерр предлагает мне честь сразиться с ним? И много народу будет смотреть на наш поединок? – Нет. Дуэль мы проведём как можно дальше от лагеря, чтобы никто её не видел. Мы проведём её у Чёрной Горы. Сражаться будем в полную силу. Проигравший отказывается от своих намерений стать Командиром Элиты, победитель проходит Испытания. – Мути-пути, какие мы умные! – умилился Азриэль. – Сам додумался или тебе кто-то подсказал? Харон начал терять терпение. Неужели этот идиот думает, что он шутит? – Я не шучу, – сквозь зубы проговорил серебристо-серый. – Я серьёзно предлагаю тебе сразиться со мной на дуэли. Посмотрев на Харона, «Солнечный Огонь» понял, что тот говорит правду. Это немало удивило его. «Соглашайся!» – шептал внутренний голос. – «Это же твой шанс избавиться от очередного конкурента, а с Дэрриалом ты легко справишься!» Но интуиция, у Азриэля на редкость тонкая и чуткая, шептала, что здесь что-то не так. Харон никогда не делает ничего просто так. Если он лизнул влюблённую в него Рамину – Тёмную воительницу, которая любит его далеко не за красивую морду, а таким, какой он есть – значит, ему нужно избавиться от прилипших к языку остатков добычи. Если он погладил прирученного чёрного феникса, которого завела себе Старшая Магесса Клана – изумрудная драконица Вэдданэра – значит, ему нужно вытереть лапы о его перья. И так до бесконечности. Харон, делающий что-то без заранее просчитанной выгоды для себя, любимого – это такой же нонсенс, как тигр, который сидит в засаде не потому, что караулит там неосторожную лань, а потому что ему нравится сидеть в засаде. Вот и сейчас Азриэлю не верилось, что в предложении Харона нет никакого подвоха. Но тут золотой вспомнил, что если победит Харона, то избавится от самого опасного конкурента. И потому, наступая всеми четырьмя лапами на горло своей интуиции, Азриэль решительно сказал: – Отлично. Где бьёмся? – Прилетай сегодня после полуночи на скалу, что стоит к востоку от Чёрной Горы над Ущельем Арламо. На этой горе есть почти плоская и достаточно просторная площадка, размеров которой вполне хватит, чтобы на ней смогли сражаться два дракона. Понятно? Азриэль молча кивнул и, не дожидаясь, пока Харон отпустит ещё какую-нибудь колкость в его адрес, отошёл. Между тем серебристо-серый был вне себя от ликования. «Даже если этот самоуверенный болван начнёт побеждать, ничто не помешает серому вмешаться в схватку и прикончить его на месте!» – радостные мысли не давали Харону сидеть спокойно, и он перебегал с места на место, с нетерпением ожидая полуночи. Между тем Азриэлю не давала покою навязчивая мысль: с каких это пор Харон предлагает ему дуэль, в которой, скорее всего, проиграет, да ещё с такими невыгодными для него условиями? Может, в его хитром мозгу созрел коварный план, о котором золотой даже и не догадывается? Но Азриэль тут же отбросил эти мысли. Если уж не доверять своему товарищу-Элитовцу, то всему остальному Клану доверять и подавно не стоит! Золотой медленно шёл по каньону, почти не глядя на суетящихся вокруг него драконов, и не сразу заметил чёрно-алого исполина, идущего за ним с удивительной для такого огромного тела скоростью и к тому же ступавшего абсолютно бесшумно, без малейшего звука. – И это называется Вторая Элита Клана Тьмы? – сказал насмешливый голос за спиной Азриэля. – Да я бы сто раз успел наброситься на тебя сзади и оглушить одним ударом! Азриэль круто обернулся. Позади него стоял не просто крупный – гигантский дракон. Если бы он полностью расставил свои огромные, с много раз разорванной и сросшейся алой перепонкой, крылья, их размах достиг бы двухсот метров. Мощное, мускулистое тело исполинского ящера защищала сверкающая броня из очень крупных, плотно прилегающих друг к другу чешуй – самого яркого оттенка алого и с красивым чёрным узором в центре и по краям. Такой же узор был и на перепонке огромных крыльев. Всё его тело было испещрено жуткими шрамами, на которые просто нельзя было смотреть без содрогания. Но самая жуть была в морде. Широкая, чуть сужающаяся на конце, испещрённая шрамами, с много раз разорванными и обкусанными ушами, с горящими недобрым огнём ярко-алыми глазами, она была так близко к морде Азриэля, что он чувствовал тяжёлое дыхание дракона на кончике своего носа. На губах и носу гиганта чешуя была мельче и жестче, чем на остальном теле, и со стороны казалось, что вся морда дракона заросла чёрными бородой и усами. – И этот постоянно погруженный в себя олух – мой ученик! – воскликнул чёрно-алый, насмешливо сощурив свои маленькие красные глаза. – Да я бы тысячу раз успел убить тебя, пока ты тут ковырялся! Азриэль закатил глаза: – Мы в лагере Тёмных драконов! – устало воскликнул он. – Ну скажите, зачем врагам караулить меня здесь, в каньоне, где полно драконов, которые почуют его раньше, чем он успеет хотя бы приготовиться к прыжку? Покрытая густыми чёрными волосами лапа, похожая на человеч ...
Аррахана: ... ескую руку, опустилась на плечо золотому. И хотя намерения Смертоносца (а это был он) – были вполне мирными – Азриэль невольно поёжился, глядя на остро отточенные красные, будто в свежей крови, когти своего наставника. – Ты не должен терять бдительности даже во сне, – прорычал Смертоносец. – А если во сне к тебе подкрадётся дракон из другого Клана? Я сомневаюсь, что он будет будить тебя, чтобы победить в честном бою. Светлый дракон, может, и разбудит, но любой другой – никогда. Азриэль устало закатил глаза. Может, его наставник и прав, но что ему теперь, от каждого шороха шарахаться, что ли? – И ещё, – уже спокойнее сказал Смертоносец, – я бы на твоём месте немного подумал, прежде чем что-то делать. Необдуманные поступки ничем хорошим не кончаются. С этими словами чёрно-алый отпустил плечо Азриэля и лениво отошёл в сторону. «Неужели… неужели он знает о дуэли?» – с ужасом подумал золотой, провожая своего наставника взглядом, – «Но… откуда?..» Впрочем, удивляться тут нечему. Смертоносец всегда в курсе всего, что происходит в Клане, и неважно, что это – тайный сговор молодых дракончиков, задумавших ночью тайком улететь из каньона в Чёрный Лес поохотиться за обитающей там нежитью, или дуэль двух драконов, решивших не афишировать её до поры до времени. Важно то, что Смертоносцу всегда об этом известно. А как чёрно-алый обо всём узнаёт – допытываться бесполезно, всё равно он ничего не скажет. Вдруг под лапы Азриэлю закатилась совсем маленькая чёрно-серебряная драконица. Размером она была раза в четыре меньше золотого. Азриэль удивлённо присел на задние лапы, как вдруг до него дошло, что это Сэрафим – маленькая дочь Смертоносца, которой не исполнилось ещё и года. Кто её мать – никто в Клане не знал. Смертоносец принёс её полгода назад, заявив, что это его дочь, а на вопросы, где её мать, не отвечал вообще, будто ему было больно об этом вспоминать. И лишь Сайлонорра и Азриэль знали настоящую историю старого дракона. Много лет назад чёрно-алый встретил юную драконицу из Одиночек, которую тоже звали Сэрафим. Полюбив её, он нарушил древний закон Тёмных драконов, запрещающий влюбляться в Одиночек. Тогда Смертоносец покинул Клан ради того, чтобы быть со своей возлюбленной. Но Скарлагон, бывший тогда Тёмным Лидером, объявил, что тот, кто убьёт Смертоносца, займёт его место как Старшего Воина. Ну и понятно, от желающих не было отбоя. Многие из них ненавидели чёрно-алого, но большинство жаждали занять его место в «верхушке» Клана. Но старый дракон так умело прятал свою возлюбленную и так хорошо скрывался сам, что долгое время никто не мог его выследить, пока наконец один из драконов-разведчиков не обнаружил его недалеко от вулкана Чёрная Гора. Тогда Смертоносец оттянул погоню на себя, чтобы увести преследователей от Сэрафим, которая уже тогда снесла яйцо, из которого должна была появиться на свет её дочь. Но среди преследователей был один дракон, которого Смертоносец считал другом, а посему рассказал ему, где он прячет свою возлюбленную. Когда жаждущие смерти чёрно-алого Тёмные, поддавшись на уловку, ушли достаточно далеко от убежища Сэрафим, Гуррад (так звали дракона) проник в уцелевший тоннель под Чёрной Горой и убил Сэрафим, а затем захватил яйцо с её дочерью с собой. Зачем Гуррад предал своего друга, неизвестно. Когда Смертоносец оторвался от погони и вернулся в убежище, он не нашёл там ничего, кроме изувеченного тела своей возлюбленной. Решив, что её убил кто-то из участвовавших в облаве драконов, чёрно-алый просто не захотел жить без неё и набросился на своих преследователей, надеясь, что среди тех, кого он прихватит с собой на тот свет, будет и убийца. Долго они бились, но в конце концов Смертоносца схватили и доставили обратно в каньон, где его уже ждал Скарлагон. Скарлагон решил сделать из казни Смертоносца настоящее зрелище, и многие Тёмные погибли, сражаясь с самым могучим воином Дайломорры. В это время в каньон вернулся Гуррад. Смертоносец вспомнил запах, который учуял на месте убийства, и понял, кого надо было преследовать. Тогда он прорвался сквозь толпу Тёмных и накинулся на серого дракона. Убить его чёрно-алый не убил, но так изуродовал ему морду, что Гуррад всегда накладывает на неё особые чары, скрывающие её от посторонних глаз. Смертоносцу удалось отбить у серого яйцо и удрать из каньона. Долгое время он скрывался от Тёмных, пока Лидером Тьмы не стал Дэймос, который и отыскал чёрно-алого и убедил его вернуться. Яйцо долгое время лежало в пещере Смертоносца, пока оно не проклюнулось и не появилась на свет Сэрафим-младшая, которую отец назвал в честь матери. Очень немногие помнили ту историю с Сэрафим и Гуррадом, а те, кто помнил, предпочли не напоминать о ней Смертоносцу: им ещё хотелось жить
qqazz12: Аррахана Оу, круто... Вот бы и продолжение было, шикардосс Жаль, что вы ушли с форума...
полная версия страницы